ИГОРЬ КУШЕЛЕВ
1.
Ветхий полог старой ночи,
Брезг робеющей зари,
И роса ещё не хочет
Изумляться и парить.
Первых жаворонков трели
Небу славу воздают…
Только пули улетели,
А они уже поют.
Отошла пальба ночная,
Можно глянуть в перископ.
Греет руки кружка чая,
Пахнет сыростью окоп,
Горизонт лежит подковой
И краснеет не спеша…
Огляделась над окопом
Посеревшая душа.
Сколько пуль сегодня ночью
Пролетело сквозь неё!
Клонит к долу инда очи,
Напряжённа, не поёт.
Невесомая такая,
Словно жаворонка тень,
На войне душа людская –
Беззащитная мишень…
Солнце, тихо поднимаясь,
Облака прошло насквозь,
И одно, как белый аист,
Полетело небу вскользь.
Распахнула крылья птица,
Стала светлой высота,
И у травах на ресницах
Заискрилась красота!
Всё совсем, как в Беларуси,
Где явился я на свет –
Тот же самый белый бусел1 –
Древний символ князя Буса –
Там приветствует рассвет.
Белый Аист в небе русом –
Приднестровья белый стих,
Герб старинный белых русов,
Птах радимичей моих…2
Парни с тёмными глазами
Обсуждают бой ночной.
Громкий шелест «Алазани»,
Взрыв почти над головой!3
Не убило, не побило.
Поднимаемся, встаём.
Птички в небе. Очень мило!
— Ничего, брат, поживём…
Небо серо-голубое
И окопа глубина…
Отдыхает после боя
Взвод Валеры Чигрина.
Кто на корточках с окурком,
Кто ушёл к себе в блиндаж…
— Ничего, браток. Покурим?
Мы ответим – баш на баш!..
Дружелюбно и спокойно
Смотрят взводного глаза.
Вот кого целуют войны,
От казак – так уж казак!
Из армейских офицеров,
Из кубанцев коренных.
За Отечество и Веру!..
— Пусть палят, — сказал Валера. —
Кишинёвские халеры!
Ну и спросим, хлопцы, с них…
Землю знатно прокопала
Наша сотня казаков
И под Кошницею встала
На виду чужих полков!
И стоит, и не боится
Никого и ничего.
До скончанья будет биться.
Жаль, на флангах никого.
Где-то справа – Дубоссары,
Там война – так уж война,
И у нас не тары-бары,
Только сотня вот – одна.
А полево – сам Тирасполь
Далеко-вдали от нас,
На старинных на тирасах
Этажи его тирас.
Мы – по центру. Центровые.
Здесь нам птицы и поют.
Все пока ещё живые,
Все пока ещё в строю.
За спиной асфальт шоссейный,
Прямо – персиковый сад.
Сад хороший и ничейный
Вдаль прокинул к ряду ряд.
В нём – и мины, и засады.
Дальше – Кошница Днестром.
Ей не спрятаться за садом –
Там прострелен каждый дом.
Там румыны квартируют,
Захватили берег наш.4
Вот оттуда и воюют.
Мы не против – баш на баш!
Вся земля кругом изрыта,
Окопались казаки,
Мы пред Господом открыты,
Словно зеркало реки.
Биваком стоит полгода
При Днестре казачья Сечь.
В казаках на вольных водах
Много разного народа,
Здесь – действительно свобода,
Честь и обнажённый меч!..
Нависают с неба ветки,
Смотрят: как мы там – в земле?
Мы в окопах, словно детки,
Перед Богом наголе.
За спиной зима с дождями –
Грязи самая пора,
За спиной весна с ветрами,
А и вновь в обнимку с нами
Телогрейки-свитера.
Я на Кошнице недавно,
Привыкаю лишь пока.
Всё, как в былях стародавних –
Воля здесь для казака.
Всё по мне. Светло и свято.
Для души война – простор.
Автоматы, чай, ребята,
Задушевный разговор…
Эх ты, Кошница-деревня!
Бьют румыны, как хотят.
Высоки у нас деревья –
Мины мимо не летят.
Всё, как надо, без обиды.
Растакая вот она
Незатейливая с виду
Приднестровская война!
Достаётся понемногу,
Мины знают свой маршрут.
Завтра рыжего Серёгу
После боя увезут –
Будет весь в кровавых точках,
Но останется в живых.
Будет мина-одиночка,
А накроет четверых…
Сад раскидистый и сочный
Протянулся вдоль шоссе,
И румын бывает ночью
На нейтральной полосе!
Проползает, подползает,
На прицел ночной берёт…
Снайпера всё. Дело знают.
Всю-то ночку взад-вперёд.
Да и мы не лыком шиты,
Не клади нам палец в рот.
Не убиты, не побиты,
Всё – отчаянный народ.
Пусть пока летают мины.
Время есть у казака.
А румыны? Что румыны!
Пусть поползают пока.
Им шоссе не перерезать –
Поперёк легла земля.
Но окопы, как порезы,
Кровоточат и болят.
Тяжело, да не горюем,
Хоть обидно за страну.
Мы ещё им повоюем!
Мы согласны на войну.
Здесь, конечно, зона риска,
Но сердца зато в пылу!..
Этой ночью – ночью склизкой –
Окружным путём неблизким
Саня из Новосибирска
Побывал у них в тылу.
А румыны и не знали,
Отчего казак устал!
— Бэтээрэ подогнали.5
Штук пятнадцать насчитал…
2.
Трудно как, придя из мира,
Мир войны в себя вместить!
Смерть и страх, и честь мундира,
И ещё б чуть-чуть пожить,
Тёплый воздух в пулях метких,
В небе – месяца блесна,
Сотня пуль в отбитых ветках
И весна, весна, весна!..
От обстрелов у окопа
Есть длина и глубина.
Два притопа, три прихлопа –
Эх, окопная война!
Помогают норы «лисьи»,
Да спасают блиндажи,
Пули-дуры сверлят выси,
Но под ними можно жить.
Пули – дуры, мины – глупы,
То ли дело – артснаряд!
Вот, кто лупит – так уж лупит
Всё подряд и всех подряд.
Нынче ночью в перестрелке
Стало тихо средь людей,
Проводил румын пристрелку –
Вот снаряд где погудел!
Первый лёг от нас далёко,
Вышел, значит, недолёт.
А второй прошел высоко,
Вышел, значит, перелёт.
Третий грохнул перед нами.
Ну, почти над головой!
Густо выплеснуло пламя,
Вздрогнул бруствер дорогой.
Три снаряда было к ряду,
И настала тишина.
Дефицит, поди, снарядов.
Ну, гражданская война!
Видно, нас румын накроет,
Как снаряды подвезёт.
Значит, будет много крови.
Значит, нам не повезёт.
Помоги нам, Божья Матерь!
Беззащитны мы совсем,
Как роса на автомате,
Как искринки на росе.
Но воюем – в ус не дуем,
Сердце с Богом говорит.
Мы воюем – не горюем,
Кто горюет – будет бит.
А румынам явно страшно –
Лупят всё издалека,
Не идут на рукопашный,
Получили б казака!
Ничего, ещё получат,
Будет жизнь им не мила,
Их казак ещё поучит –
Будут славные дела.
А пока что мы в окопах,
Шаг наш мал ещё и тих.
Нешироки их прокопы,
Да идут под стены их
Предков ратные глубины
В недра матушки-земли.
Горизонтом – домовины,
Словно лодки-корабли.
Где курганов срыты скаты,
Там теперь лежат поля,
Латы в кованых заплатах
В глубине хранит земля.
До бровей в броне славянской,
Кони чёрные в броне –
Связанные ратной связкой,
Сказанные славной сказкой,
Предки с нами на войне!
Вижу взгляды острых лезвий,
Слышу ветер на стрелах
И движения железа
На испытанных телах.
Войнца сонца!6 Конский топот…
Гул их поступи не стих.
Все дороги – их протопы,
А над ними древний клёкот –
Птах радимичей моих!
За века до князя Кия
У днепровских берегов
Их руками создан Киев
На виду у всех врагов,
Но пришли века иные,
Закружился жизни круг,
И ушли мои родные
Кто на север, кто на юг.
Всякий вождь своё управил,
И оставили мы Днепр –
Кто на Сож стопы направил,
Кто на Припять, кто на Днестр.
Распростёрся край боруси,
Разошлись мы, но потом
Вместе встали – устье к устью.
А попробуй биться с русью!..
Украина с Беларусью
Словно обняты Днепром.
Там и здесь – моя Радзiма,7
В ней родился и умру…
Каждой осенью в предзимье
Перелётный мой радзiмич
Вдоль Днепра летит к Днестру.
Возвращается весною,
Как на юге расцветёт,
Над Радзiмою земною
Озирает свой народ.
Нынче вот опять вернулся
В белорусские края –
Обернулся-возвернулся,
У гнездовья сел… А я?
А меня вот задержала
Приднестровская весна,
Пули выставили жала –
И война, война, война…
Белый бусел, высь над русью!
Даль родная под крылом!
Память наша лёгкой грустью
Далеко летит Днепром.
Всё радзiмая краiна,
Всё познаша тяжбы Русь,
Ненька наша Украiна,8
Матка наша Беларусь…9
3.
На полях небес России
Урожай отколосил,
Месяц косами косыми
Звёзды спелые скосил.
Зёрна звёзд в рассвет упали,
Не склонили головы –
Проросли чуток и стали
Стебельками синевы.
В порябелый белый облак
Покатило злат-яйцо,
И явился солнца облик
С тихим радостным лицом.
А рассвет уже расправил
Два серебряных крыла,
Землю золотом оправил,
И по воле вечных правил
Синь взошла и расцвела!
И проснулся-потянулся
Лучезарный светлый день,
Горизонтом прикоснулся
К золотой дневной звезде.
В облака зарю-девицу
Молодой повёл рассвет –
Красоте её дивится!..
Хорошо, что боя нет.
Я, как все, иду на завтрак.
Над окопом, на виду.
Не сегодня и не завтра –
Послезавтра жду беду.
Я иду – мишень мишенью,
Про себя опять молюсь…
Утро, солнце, птичье пенье,
И боюсь, и не боюсь.
А над миром всё синее
Цвет небесной тишины,
И душа уже алеет
На виду у всей войны!
Невесомая такая,
Словно жаворонка тень,
На войне душа людская
Цвет меняет целый день…
Всё нормально. Всё в порядке.
Льётся к морю древний Тур!10
Мы живём без физзарядки
И без водных процедур,
Души солнцем напояем
Для здоровья своего,
Любим жизнь и твёрдо знаем,
Кто мы здесь и для чего!
Здесь не только Приднестровье –
Вся Россия за спиной,
Божьей Матери покровы
Голубеют над страной.
Здесь Суворов – русский норов! –
Счастлив был и турка бил.
Будет, будет им Суворов!
Но пока что – проба сил…
Рядом в персиковом саде
Персик будет золотой,
У окопа на фасаде
Настоящий травостой.
Санаторий! Жить бы в мире,
Без войны – почти уют!..
За окопом в капонире
Макароны раздают.
У раздатки вкруг – ребята.
Я читаю невзначай
На прикладе автомата:
«Получай, румын, на чай!»
Макароны – то, что надо,
Не видал нигде таких,
И какие парни рядом –
Добровольцы, казаки!
Нас не мало и не много,
В центре – снова Огонёк.
Сыпит байками Серёга.
Э! Никто бы так не смог.
Он сегодня на раздаче –
Самый главный, с черпаком!
Ловит мясо на удачу,
Полюбуйтесь казаком!
Здесь Иван – якут якутский,
Он с войной уже на «ты»,
И Серёжа из Иркутска,
И хорунжий из Читы,
Холостой дружок мой Виктор
Да Иваныч-семьянин,
Кошевой и мичман Виктор…
Все погибнут. Как один.
И никто про то не знает,
А война – не мать родна,
Смерть в Бендерах поджидает,
Скоро выползет она.
Нас война собрала в тучу,
Хватит нас на всех врагов –
Атаман полковник Кучер
И походный наш Дреглов,
И его казак-сынишка,
Здесь он – словно сын полка…
— Для ребенка тут не слишком?
— Привыкает пусть пока…
А попробуй нас побей-ка!
Мы с врагом пошли на «вы».
Парень ростом в трёхлинейку
С трёхлинейкой из Москвы,
Тут же Саня с другом Ваней –
Не разлей они вода,
Тут же Мишка-молдаванин
Смотрит с грустью, как всегда…
При Днестре под вышним кровом
Много встретилось имён,
Приднестровье – выше крови,
Перекрёсток всех племён!..
В сердце – тяжесть. Что-то будет.
Помоги мне, Ангел мой.
— Говорят, что всех осудят,
Как вернёмся мы домой.
— Обвиняют в терроризме.
Ты суши, брат, сухари!
— Да, в России нету жизни.
— Ельцин – гад.11
— Не говори…
— То ли дело – Приднестровье.
Оставайтесь, казаки!
— И живите на здоровье!
— Не-е-е, остаться не с руки…
Приднестровье – Сечь. Да с нами
На поверку никого:
Киев где-то высит знамя
Своенравья своего,
А вдали московской – фрязи12
В демократии Кремля.
Все они – из грязи в князи.
Что им русская земля!
Всё рассказывают сказки,
Про житьё в земном раю
Во краях американских…
Там себя и продают.
Собрались они до кучи
И решают, кем нам быть.
Станет хуже-станет лучше –
Кто в итоге что получит –
Мы увидим в день получки,
Надо всем ещё дожить.
Поживём, а там посмотрим,
Кто финалу будет рад.
Пред последним Божьим смотром
Состоится наш парад.
В глубине его потоков,
В широте его полков
Встанут в ратный строй потомки
Казаков-сечевиков!
Казаки – движенья резки,
Мы всё больше – по-мужски.
У знамён – Суворов дерзкий
Вместе с Александром Невским,
Вместе с Дмитрием Донским!
Если надо – всех подымем
На последний на парад.
Мы идём огнём и дымом,
Пусть рассудит автомат.
4.
А в Молдове всё решили:
Гимн румынский завели,
С триколором поспешили
И латиницу ввели.
Собрались в чужие станы,
Русь ругая и каря –
С алфавитом иностранным
В иностранные края!
Не желают жить в России,
Всё – Европа на уме.
Искривлялись, избесились.
Суммы знатные в суме!
Льнут они к румынской mare.13
Там Европа – хоть куда!
Каждой твари там по паре,
Нашу – тоже бы туда.
А в Rumaniи-то жёстки,
С ними рот не разевай –
Что им берег кишинёвский,
Приднестровский подавай!
Что земля молдовской нови!
Смотрит сад на огород.
То ли дело Приднестровье –
Смотрит фабрика в завод!
У самих румын излишек
Огородов и садов,
Им бы наших машинишек,
Да станков бы, да рабов.
Но восстало Приднестровье,
От ворот им – поворот,
Наш народ на русской крови,
Он в румыны не войдёт!..
Ну, пора к себе на солнце –
На траву, на левый фланг,
Где над нами браво вьётся
Издырявленный наш флаг.
Хоть поспим чуток вполглаза,
Ночью снова будет бой,
Хоть посмотрим сны по разу
В ясном небе над собой.
И пойдём – какое дело! –
Над окопом, на виду.
Мы сегодня очень смелы,
Послезавтра ждем беду.
Мы пойдём неторопливо,
На авось, как дураки,
Казаки – не из трусливых,
Пригибаться не с руки!
Врежут вражьи автоматы –
Пули волосы пригнут!..
Грохнем оземь!
— Витька, как ты?
— Врут, румыны. Не возьмут!
Доползём к себе на солнце,
Молча ляжем на траву.
Но поспать нам не придётся –
В Дубоссары позовут.
Все мы – в атаманской воле,
Спать сегодня не дадут,
В дубоссарской средней школе
Помощь раненые ждут.
Приднестровские мальчишки
За черешней подались,
Эх, ребята-ребятишки,
Вчетвером подорвались!
Мины всюду по округе,
Вся под минами земля.
Подорвались наши други.
Эх вы, минные поля!
Сколько горя, сколько боли!
Мина – горше, чем снаряд…
В дубоссарской средней школе
Примем раненых ребят.
Я и Кучер примем Кольку –
Глаза нет, с одной ногой,
На носилках вместо койки…
«Да за что мне сразу столько?!»
За Россию, дорогой…
Хорошо, что был автобус
У Валеры Чигрина,
Разместили всех, а то бы…
Растакая ты, война!
Бедный Колька попросился
В атаманский «Москвичок»,
Да у нас не поместился
На носилках мужичок…
Ладен был и собран Кучер –
«Москвичу» протрёт глаза,
Скажет: «Я сегодня – кучер!»,
И помчимся мы назад!
Облака стояли скопом
Над живым календарём…
По дороге из окопов
Мы Володю заберем –
По фамилии Чингири
И по званию майор,
В южный наш окопный ирий
Прибыл он с Уральских гор.
Ночью встал он у бойницы
С темнотой лицом к лицу
И сказал вдруг: «Вот побриться б…»
Грустно было храбрецу.
И стоял – какое дело!
Может, вспоминал Урал?
А о бруствер то и дело
Бился вражеский металл…
Дальше вместе газанули,
«Москвичонок» довезет!
Сквозанули мы сквозь пули,
Только нам не повезет.
Где-то грохнет, что-то хлопнет,
И «уедет» наш редут –
Колесо внезапно лопнет,
Тормоза вдруг пропадут.
Закружим, перевернёмся.
Вскрикнет кто-то близ меня!..
Загоримся. Не взорвёмся –
Отобьют нас от огня…
На траве очнусь прохладной.
Гарь во рту, в глазах – туман.
Выжил, братец? Ну и ладно.
Как там Кучер-атаман?
Обошлось, как будто, вроде?..
Станет чисто в голове.
И увижу я Володю
Под шинелью на траве.
По фамилии Чингири
И по чину есаул –
Был уже в ином он мире,
Отслужил свое, уснул.
Понесут его куда-то,
Да ногами наперед.
Станет муторно, ребята.
Ох, как душу заберёт!
Воин русский службы крестной
Пал в суворовских местах.
Приднестровская окрестность –
Небольшая с виду местность –
Вся в невидимых крестах…
Кто-то встанет на колени,
И засветит синий взгляд.
— Кто вы?
— Журналистка Лена.
Я возьму ваш автомат.
— Не отдам.
— Так надо, надо…
Вот такой был, братцы, день.
И увидел я, ребята,
Компенсатор автомата:
От удара – набекрень…
Скоро нас помчат на «Скорой»!
На войне – как на войне.
Станут вспыхивать, как порох,
Крохи памяти во мне.
Сквозь «Москвич» — шоссе пустое…
Солнце кружит в синеве…
И очнулся: «Кто я? Что я?..»
И Володя на траве…
Тесно как в машине скорой!
И лекарственный дурман…
На меня, со смертью споря,
Глянет Кучер-атаман
И застонет от бессилья:
«Погубил своих ребят…»
«Ничего, — шепну, — Василич,
Ты ни в чём не виноват…»
В строгий госпиталь военный
Нас на «Скорой» привезут,
Будет всё обыкновенно –
Славен ты, врачебный труд!
Только Кучера не примут,
Отошлют в Лечгородок,
А меня с машины снимут,
Знать, решили, будет прок.
Но врачи не станут верить
Поначалу в жизнь мою,
Всё на градус будут мерить,
Слёзы капельниц прольют.
Будут голуби на крыше,
Будет утренний туман…
По динамику услышу –
Умер Кучер-атаман.
5.
Госпитальная палата,
Инвалиды той войны!
Не за хлеб и не за злато,
Без вранья и без вины!
Мы ничуть не унывали,
Не боялись никого,
Жили мы и твёрдо знали,
Кто мы есть и для чего.
Я поднялся, слава Богу,
Словно снова начал жить,
Накопил себя немного –
Стал я гоголем ходить.
Костыли гуляли ладно,
Не сумел бы так сейчас,
И таксисты забесплатно
Подвозили пару раз.
Встретил женщин табор целый
На армейской проходной –
Окружали офицеров,
Не пускали их домой,
В лица им кричали: «Трусы!..»
Были женщины в слезах.
Были волосы их русы,
Были сини их глаза.
Офицеры проходили,
Не задерживали строй,
Ничего не говорили,
Молчаливо шли домой.
Шли ребята пообедать,
Нет приказа на войну!
И гражданским не изведать
Правду их и их вину.
Офицеры были грустны –
Было нечего сказать.
Были волосы их русы,
Были сини их глаза.
Что ответить? Детский лепет!
Что им гомон женских слов!
Вот прикажет скоро Лебедь –
Врежут враз со всех стволов!
Вдарят пушки, вмажут «Грады»,
Даст румыну наш снаряд!
Будут яриться снаряды
Полтора часа подряд!
Под Бендеры и Кицканы
Погуляет наш фугас.
Казаки и атаманы
В нашей армии – за нас!..
На прощанье по палатам
Я хромал без костылей,
Был весёлым и крылатым –
Улыбнулся мне Сергей.
Он лежал темно и вяло,
Паралич сковал всего.
Пуля снайпера застряла
В позвоночнике его.
Всё на Кошнице случилось
Над окопом, на виду,
Всё случайно получилось,
Послезавтра ждал беду.
«Но зато мы доказали!» –
Мне прошепчет напослед,
Глянет серыми глазами –
И увижу Божий свет…
Да! Стояли правды ради
На краю родной земли.
Славно бились мы, по правде –
Доказали и смогли!
Есть от Господа закваска –
Есть Христовы казаки.
Не в былинах и не в сказках.
Мир бы рухнул без таких!..
Дом казенный госпитальный
Не одну изведал грусть.
К милой Кошнице батальной
Я на Троицу вернусь.
И ребята встретят снова
Разудалого меня.
«Как ты выжил?!»
«Знаю слово».
Эх, казак я без коня!
Попаду как раз на ужин,
Будет крепок сладкий чай.
К ночи ужин очень нужен,
Вся война ведь – по ночам.
Сытно станет в нашем стане.
Э! Казак, не пропадёт!
Михаил баян достанет
И по кнопочкам пройдёт.
Над окопом соберёмся
У походного стола,
От румына отвернёмся
И – была, брат, не была!
Михаил сыграет на ночь
Про родное, про своё,
И ему Василь Иваныч
Тихо-тихо подпоёт,
И приблизится к нам ночка,
И послушает про жизнь:
«Под ракитовым кусточком
Казак раненый лежит…»
Все вполголоса затянем
Про степного казака –
И Серёжа-иркутянин,
И якут издалека,
И тираспольские парни,
И с винтовкой из Москвы,
И кубанцы-хлопци гарнi…
Не сносить нам головы!
Промолчит румын вначале,
Был таков закон в те дни:
Если пели – не стреляли,
Если ели – не стреляли,
Если трупы убирали –
Никогда не убивали
И не мы, и не они.
Но замолкнет звук баяна,
Но умолкнет песни лад –
Тут же – сразу – пьяно – рьяно –
Врежет вражий автомат!
И как будто покачнётся
Небосвода свод ночной,
Всё взорвётся и начнётся
Беспощадный бой слепой!
Что-то выплеснется злое,
Как бывает на войне –
В тридцать три свистящих слоя,
Жить захочется втройне!
В рост поднимемся в окопах,
Встанут парни – не качнешь.
В Приднестровье – не в европах,
Врытых в землю не возьмешь!
А всего – по две гранаты,
И живых патронов – чуть,
Но поднимутся ребята –
Не подмять и не столкнуть.
А враги все ближе, ближе.
Не боятся ведь – ползут!
Бью во тьму. Я их не вижу.
Мой прицел все ниже, ниже,
Вражьи пули воздух лижут
И вот-вот меня нанижут…
Врут, румыны, не возьмут!
Набиваю я патроны.
Как прожорлив автомат!
Ветви падают под кроны,
Руки подлые дрожат.
А в ушах как будто вата.
Порох жарит – чем дышать?
И летит моя граната!
До врага, быть может, шаг…
А под утро глянет снова
Брезг робеющей зари,
Скажет жаворонок слово,
Люди станут говорить.
И душою онемелой,
Побывавшей в самом зле,
Прикоснусь опять несмело
К тихой жизни на земле.
И в лучах тепла дневного
Над землёй взойдёт Жара –
Память племени родного,
Золотое солнце Ра!
Символ древнего поверья
До Христова Рождества.
Золотой орёл Орея.
Пред апостолом Андреем
Отзвучавшие слова…
Славных предков наши лица!
Их победные мечи!
Древнерусская Жар-птица –
Цветом радости лучи!
Стародавние сказанья,
Необъятные века,
Наши прошлые прозванья,
Наше вечное призванье –
Биться с нечестью не званной
До последнего полка!..
6.
А под вечер к нам прибудет
Сотня новых казаков.
Значит, снова дело будет
У днестровских брегов.
Смены были непременны.
По приказу, без вина.
Сотни были переменны.
Ну, гражданская война!
Постреляли – погуляли,
Казаки – они таки.
Мы порядок уважали
И себя не обижали.
Бравы наши казаки!
Но в Тирасполе-столице
Будет короток привал.
Отойдут. Побреют лица.
Прибодрится, кто устал.
Выспятся за пару суток.
Отдохнут ещё чуток –
От спокойных от минуток
Отопьют один глоток.
Больше сделать не успеют,
Вдруг примчится бэтээр –
Вести страшные поспеют
Из расстрелянных Бендер.
Был нейтральным тихий город –
Вострубит Бендерский стон,
Днестр станет морем горя,
Будь же проклят их ОПОН!
Налетела злая стая,
Смерть посеяла везде.
Волчья стая – жизнь такая,
Все не так, как у людей.
Растерзали сворой каты
Рынок, улицы, вокзал.
Каты – это не солдаты,
Расстреляли школьный бал!
И восстал на них Тирасполь.
Беспощадный дал ответ
Древний град военных распрей –
Град суворовских побед!
Встал войною закалённый
Приднестровский наш народ.
Штурм был схваткой поимённой:
Поднял душу – и вперёд!
Как смотрел тогда Суворов!
Он гордился неспроста,
В Лету вписан стих суровый –
Штурм бендерского моста.
Замостили тот мосточек,
Он прогнулся тяжело,
Под ракитовый кусточек
Сколько раненых легло!
Все прошли мосток навылет,
Страшный грохотал оркестр.
От бессилья мины выли,
Бомбы плющились о Днестр!
Мы нашли косой на камень,
Плетью обух перебив.
Мост был устлан казаками…
Тем стоим! Стоим веками.
В одиночку и полками.
Навсегда. Себя забыв.
Коль «Подъём!» – тут нет «Отбоя».
Коль война – так уж сполна!..
И ушёл в разведку боем
Взвод разведки Чигрина.
На одном лишь бэтээре,
Словно сплавом стали став,
Боевым орлом Орея
Он прошёл сквозь батареи
И колонны вражьих стай!
Плотно встретила погибель
Казаков моих родных –
Большинство из них погибло,
Раны были в остальных.
Влёт сбивали пули метки,
Смерть не чтит людской полёт.
Заслужил её отметки
Легендарный взвод разведки –
Лиховой чигринский взвод!
И никто не отвернулся
От свистящего свинца…
Из разведки взвод вернулся –
Птицей-Славой обернулся,
Встал в Бендерах до конца!
Кто себя поставит с ними,
Томик жизни пролистав?
Казаки! Вот это – имя!
Плачу строками моими,
Славлю воинов Христа!..
В Приднестровье за Россию
Много сложено голов.
Там погиб Сергей Васильев
И походный наш Дреглов,
И Василий-свет Иваныч
Не свернул тогда в бою –
Вышел к пулям, принял раны,
Пал за Родину свою.
Рядом встретил смерть крылато
И Серёжка-Огонёк.
И пошли за ним ребята,
И никто дойти не смог.
На засаду напоролись,
Страшен был войны накал.
Пули воздух пропороли –
Пал Олежка-забайкал.
Отступили. Отступились.
До Днестра аж отошли.
По теченью вплавь пустились…
Пули о землю сточились,
В синих водах промочились,
А наживы не нашли!
Помогло воды круженье –
Реки наших берегут,
И прикрыл братушек Женя
На днестровском берегу…
Сколько силы. Сколько веры.
Ах вы, добрые дела!
Ах вы, песни и слова!
Наши славные примеры –
Казаки и офицеры,
Дубоссары и Бендеры,
И Тирасполь!..
Эх, Москва!
Эх ты, наше нездоровье,
Урны грязные в стене!
Ну, Москва! Нахмурь же брови!..
Приднестровье – предисловье
К нашей будущей войне.
***
Я вернулся. Возвернулся.
Не остался в той войне.
К смерти только прикоснулся
В приднестровской стороне.
Приключился случай редкий –
Рано утром в день Бендер
В Минск уехал – в земли предков,
Без меня мой взвод разведки
Кишинёвских бил халер.
Утром было всё спокойно,
Так с неделю жил народ.
Проводил меня достойно
Навсегда любимый взвод.
Женя прибыл на замену.
И Олежка-забайкал.
Руку мне пожала смена
И сказала: «Ну, пока!»
И остался в полусиле
На контроле докторов
Односум Сергей Васильев –
Мой напарник из России.
Был Серёжа не здоров.
Вместе шли одной войною,
Вместе – горе не беда!
Не уехал вслед за мною
Мой напарник навсегда…
Ну, а я, по той године,
Улетел домой к родным
И вернулся в дом родимый
Хромоногим, но живым.
И живу. Такое дело!
И ещё б спокойно жил,
Да опять стрела запела,
И над Родиною Белой
Буквицей строки запева
Снова аист воскружил.
Видит он – враги собрали
Чёрный свет на белый свет.
Аист белый! Наши дали!
Белый цвет – свободы цвет.
Что враги? Они бы рады
Сбить его свободный лёт,
Да слепит их солнце правды –
Белорусскость не даёт!
А побейся с белым русом!
Не сердили б наш народ.
Вороной под князем Бусом
При Руси копытом бьёт.
Далеко война ли, близко –
Сечь! Себя ли в ней беречь!
Все мы встанем рядом с Минском,
Где победным обелиском
Высится победный меч!
Облака Земли, как бусы,
Обрамляют высоту –
Высоко взлетел мой бусел,
Всё он видит на лету,
Собирает по округе
Синь земную на заре…
Мы способны встать за други –
При Кубани и при Буге,
На Дону в тугой подпруге,
При Днепре и при Днестре!
Да и дальше, да и шире –
Всюду братья-казаки.
На Урале и в Сибири –
Всюду наш казачий ирий,
Мы – разлив одной реки.
Та река – сиянье павших.
Воды ангелы несут.
Всюду солнце предков наших,
Кровью пролитый Присуд!
_____________________________________
1 Бусел (бел.) – аист.
2 Радимичи — казаки-скифы, ставшие восточно-славянским племенем. В древности поклонялись солнцу Ра. Приняли христианство от Первоапостола Андрея Первозванного в I в. по Р.Х. Одни из основателей Запорожской Сечи, ныне населяющие юго-восток Беларуси и Приднестровье.
3 «Алазань» – градобойная ракета.
4 Румынами приднестровцы называли врагов.
5 БМД – боевая машина десанта.
6 Войнца сонца (бел.) – воины солнца.
7 Радзiма (бел.) – Родина.
8 Ненька (укр.) – мать.
9 Матка (бел.) – мать.
10 Тур – старинное название Днестра.
11 Ельцин готовил подписание указа о признании российских казаков-добровольцев, участвовавших в защите Приднестровья, международными террористами.
12 Фрязи (старорус.) – варяги, враги, захватчики.
13 Rumania mare (рум.) – Великая Румыния.
Спасибо, Игорь, за поэму об Александре Кучере.Он был моим лучшим другом во время учебы в СВВПТАУ.Когда мне сообщили о его гибели,я несколько дней места себе не находил.Он и сейчас у меня перед глазами.Нахлынули воспоминания о нашей с ним дружбе.